Интервью акушера-гинеколога, п-ра Феттера

Интервью с доктором медицины, профессором клаусом феттером (Prof.Dr. Klaus Vetter)заведующим клиникой акушерства и гинекологии и перинатальным центром при клинике вивантес, Берлин (ViVantes KliniKum)

ДЕТИ РОЖДАЮТСЯ, ЧТОБЫ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ

Интервью с доктором медицины, профессором Клаусом Феттером (Klaus Vetter), заведующим Клиникой акушерства и гинекологии и перинатальным центром при одной из известнейших немецких клиник Вивантес (Vivantes Klinikum) превратилось в беседу не только о буднях самого крупного в Германии роддома и о, поистине, революционных изменениях в медицине, но и, в немалой степени, об этико-философских проблемах.

О личном

– Почему Вы выбрали в качестве специализации именно гинекологию и акушерство?

- Теперь уже сложно сказать. Во многом это зависело от случайности. За учебу в медицинском вузе я должен был платить, поэтому параллельно я работал на как раз подвернувшейся должности в гинекологической клинике – и так и втянулся в эту сферу. Начинал приобретать профессиональный опыт я в научноисследовательской сфере, будучи в числе немногих немцев приглашен в Швейцарию, и лишь затем обратился к практике. В Берлине я уже более двадцати лет.

– Интересно ли Вам не только как врачу, но и как ученому медицинское направление, которое вы выбрали?

- Область гинекологии очень обширна, охватывает весь жизненный цикл женщины. Родовспоможение, на котором в последние годы в основном скоцентрирована моя деятельность, – лишь небольшая ее часть. Чем больше клинического опыта приобретает специалист, тем больше он имеет дело со сложными, особенными случаями.

– В чем состоят сейчас главным образом Ваши профессиональные функции?

- Как руководитель крупнейшего в Германии родильного дома я, конечно, занимаюсь в огромных объемах организационной, административной деятельностью. Но я знаю все, что происходит во всех отделениях клиники, все проблемы и тенденции. Принимать роды сейчас не входит в мои прямые функции, хотя я непосредственно участвую в разрешении экстренных ситуаций, оперирую сложные случаи.

– Можете ли вы рассказать о каких-то особенных случаях из вашей практики?

- Это не так просто, потому что медицина в сфере родовспоможения за последние десятилетия была коренным образом преобразована. Если раньше перед проблемной роженицей собиралась команда акушерок и врачей, готовых с наилучшими результатами провести собственно роды – и именно о таких случаях можно было потом рассказывать, то теперь акцент сместился в сторону предупреждения развития всяческих осложнений, в сторону пренатальной медицины. Большинство рисков можно определить и классифицировать еще до середины беременности, сделав все возможное заранее и направив женщину в ту клинику, которая специализируется на конкретных проблемах.

INTERVIEW: Professor Dr. med. Klaus Vetter, Chefarzt der Geburtsklinik am Vivantes Klinikum Neukolln, Berlin

• Professor Dr. med. Klaus Vetter leitet die groBte Geburtsklinik in Deutschland (beim Vivantes Klinikum Neukolln). Im Interview mit ihm geht es nicht nur um perfekte Schwangerschaften und revolutionдre Fortschritte in der Medizin, sondern vielmehr um ethische Probleme in diesem Zusammenhang.

• In den letzten Jahrzehnten hat sich die Geburtsmedizin weiterentwickelt. Heutzutage wird einen groЯen Wert nicht nur an die Geburtshilfe an sich, sondern an die perinatal Medizin gelegt. Die meisten Risiken fьr die Schwangere und ihr Kind kann man ziemlich frьh und genau diagnostizieren. Das gesamte Genom des Fцtus kann durch eine Analyse des mьtterlichen Blutes auf genetisch bedingte Krankheiten untersucht werden.

• Daruber diskutiert die Gesellschaft aktiv; es gibt viele „pro“ und „contra“. Die Gegner reden uber mцgliche „Menschenselektion“. Allerdings kann man die Entwicklung der genetischen Pranataldiagnostik nicht mehr verhindern, – so ist die Meinung von Professor Vetter.

Выхаживание недоношенных

– Каковы успехи немецкой медицины в выхаживании недоношенных детей?

Срок, на котором рожденные дети могут выжить, постоянно сдвигается в сторону уменьшения: если раньше выхаживали 28-30-недельных младенцев, то теперь эта цифра (в некоторой степени, разумеется, условная) – 24 недели. В связи с этим нам приходится значительно чаще сталкиваться с этическими вопросами. Решение теперь не принимается на основании показаний весов, хотя в какой-то мере это и проще. Но лично я бы не хотел возвращения к этой практике.

В некоторых европейских странах, как, например, в Швейцарии или Голландии, существует четкая граница: так, в Нидерландах выхаживают почти исключительно детей, рожденных на сроке от 28 недель беременности. Это просто другое общество, с другим подходом и к пренатальной диагностике, в которую там, к слову, сознательно очень мало инвестируется, и к смерти вообще. Мы подходим к этому индивидуально, дифференцированно. Решения всякий раз даются трудно. Вмешиваться ли в развитие плода, еще находящегося в утробе матери? Спасать ли ребенка, который, вполне возможно, станет инвалидом?

Нужно ориентироваться не просто, скажем, на вес, который может быть обусловлен просто стилем питания матери, но в первую очередь на зрелость плода, его способность к выживаемости. Бывают случаи, и не так уж редко, что на 24-й неделе рождаются дети в таком состоянии, которое позволяет дать вполне благоприятные прогнозы относительно его дальнейшей жизни. Время от времени удается спасти и еще раньше рожденных малышей. Самые маленькие весили при рождении 300–400 граммов. Принятие решения в каждом случае базируется на множестве факторов, в процессе терапии вероятность благополучного исхода может измениться, и решение, соответственно, нужно принимать заново. В идеале оно должно осуществляться в специализирующейся на подобных проблемах клинике, такой, как наша.

– Иг рает ли роль в таких случаях мнение родителей?

- Да, несомненно, это один из весомых факторов. Важно добавить, что решение не всегда основывается на сугубо прагматических, рациональных критериях. Здесь включаются и область чувств, и вопросы этики, и оценка перспектив, и мнение партнера и семьи женщины, – целый комплекс факторов, которые не могут быть сведены к алгоритму.

А для меня как для врача в ситуациях, когда нужно решить, дать или нет человеку шанс на жизнь, крайне важна собственная этика, возможность уважать самого себя, важно жить и дальше в согласии с совестью.

О генетике и этике

– Каковы последние достижения пренатальной диагностики?

В этом или, возможно, следующем году произойдет важный прорыв в этой области. На основе специального анализа материнской крови возможно будет полностью выделить геном плода и обследовать его на наличие генетических заболеваний. Такой тест, кроме прочего, позволит избежать традиционного исследования околоплодных вод и других инвазивно проводимых анализов, всегда связанных с определенным риском для беременности. В крови матери всегда находится достаточное число фрагментов цепочки ДНК эмбриона или плода, развивающегося в ее организме. Срок беременности при этом не имеет решающего значения. Пока, правда, неясна окончательно прогнозируемая стоимость исследования.

Применяемые сегодня исследования позволяют выявить многие случаи, например, развития синдрома Дауна у плода. Те дети, которые все же рождаются с этим синдромом, – в большинстве от молодых матерей, не проходивших специальные обследования. Новый тест будет использоваться для беременных любого возраста и позволит не просто оценить риски, а точно диагностировать наличие или отсутствие синдрома Дауна начиная с 10-12-й недели беременности. На следующем этапе будут определяться тяжелые генетические поражения плода, несущие угрозу также и здоровью матери. Когда-нибудь, в не столь отдаленном будущем, перед нами как на ладони сможет предстать вся генетика плода – и тут встает вопрос: а хотим ли мы в действительности все это знать?

– То есть снова речь заходит об этике...

- Да, ведь тут снова появляются этические проблемы, которые уже активно дискутируются в обществе. Германия разработала еще полтора года назад закон о генетической диагностике, жестко ограничивающий ее применение. К слову, наша страна – единственная, где действует также закон о защите эмбрионов, запрещающий выбирать наиболее здоровые эмбрионы среди нескольких, предназначенных для искусственного оплодотворения. Оба закона будут, со всей вероятностью, пересматриваться, срок вступления в силу закона о генетической диагностике, усовершенствованного после детальных консультаций с экспертами и рассмотрения всех «за» и «против», – февраль следующего года. Тогда и можно будет говорить о проведении в жизнь тех анализов, о которых я говорил выше.

Даже такие заболевания, как, например, болезнь Альцгеймера, во многом обусловлены генетически, и предрасположенность к ним может быть диагностирована уже у плода. Но пока это в Германии запрещено – именно потому, что речь идет лишь об оценке рисков, причем для отдаленного будущего человека. Конечно, в обществе есть страх, и где-то обоснованный, что наиболее приспособленные к жизни, здоровые эмбрионы будут «выбираться» из массы и на основании лишь оценки возможных рисков им будет даваться или не даваться шанс на жизнь. С другой стороны, современное человечество все больше стремится не просто жить, а жить счастливо, и готово пожертвовать ради этой, в нашем мире уже само собой разумеющейся цели, некоторыми давними установками. Люди хотят большей прозрачности и большей свободы в принятии своих решений.

В любом случае, совершенно ясно, что развитие генетической пренатальной диагностики, раз оно уже началось, и так успешно, одними волевыми решениями или даже законами остановить уже невозможно. Мы находимся на этапе перехода от инвазивной диагностики, порой имеющей до критического одного процента осложнений, через ультразвуковую и биохимическую к наиболее действенной и безопасной – генной.

Операции внутри

– Проводятся ли в Вашей клинике также внутриутробные операции?

Пренатальную хирургию можно определять узко или широко, относя к ней в последнем случае также, например, лазерное соединение сосудов или открытие сердечного клапана. Такие вмешательства нами, конечно, производятся. Остальные случаи, где применяется пренатальная хирургия, можно пересчитать по пальцам, а кроме того, часто эти операции проводятся уже слишком поздно. В общем, это пока достаточно «дикая» сфера медицины с недостаточным, недоказанным клиническим опытом и с ограниченными перспективами, как я считаю.

я сам в 1989 году в Сан-Франциско сопровождал первые эксперименты родоначальника этого направления Майкла Харрисона – к сожалению, многие ожидания, возлагавшиеся тогда на эту область хирургии, не находят своего подтверждения. В основном потому, что большинство родителей не готово рисковать здоровьем матери ради еще не рожденного ребенка – и все этого ради того, чтобы даже не сделать его гарантированно здоровым, а просто облегчить состояние, в некоторой степени скорректировать пороки развития. Хотя и сейчас есть медики, не разделяющие моей позиции.

О разном

– По оценкам экспертов, за последние десятилетия количество операций кесарева сечения значительно возросло. На Ваш взгляд, почему все больше женщин предпочитают кесарево сечение естественным родам?

- Такого понятия, как «кесарево по желанию», не существует. Желание это всегда имеет определенные причины, обоснованные объективно или субъективно. Мне не кажется, что рост оперативных родоразрешений имеет какое-то общественно-психологическое обоснование. Основная причина банальна – это акселерация: современные люди крупнее, лучше питаются, и плод, соответственно, больше, нередко уже тяжелее 5 килограммов, что, конечно, сильно затрудняет процесс обычных родов. Все более частые случаи – матери, страдающие ожирением. А раньше причиной отказаться от естественных родов чаще была, например, беременность в результате изнасилования.

Будущая мать может спокойно выбирать кесарево, которое в его современной форме нисколько не опаснее естественного родоразрешения. Единственный значимый фактор здесь – желаемое количество детей, так как при каждой последующей операции риск осложнений – например, кровотечений – все-таки заметно увеличивается.

В идеале для каждой женщины, планирующей иметь детей, и обязательно - при желаемых и рекомендованных родах посредством операции кесарева сечения, должна проводиться индивидуальная квалифицированная консультация, которая поможет найти ответы на все вопросы, даже еще не пришедшие в голову. В любом случае, желание пациента, так же как и в других областях медицины, играет ныне значительно большую роль, чем это было раньше.

– Существует ли идеальный возраст для первой беременности?

Биологически это примерно 25 лет, а не около тридцати в среднем, как сейчас в Германии. Однако ведь нужно учитывать еще и другие важные факторы, например, социальные. Биология – далеко не все.

По вопросам организации лечения в Германии связывайтесь с нами по телефонам:

E-mail: info@medhaus.ru, medhaus@yandex.ru
WhatsApp, Telegram, Viber врача: +49 160 949 66 279

Смотрите также:

• уролог
• диагност
• нейрохирург
• врач ядерной диагностики
• гепатолог
• гинеколог
• эндокринолог
• ортопед
• акушер-гинеколог
• образ жизни